[indent]Твоё появление было сродни удару по голове - твоя мама с порога огорошила меня этой вестью, не успел я переступить порог после возвращения с очередной "длительной командировки" из глубинки то ли Африки, то ли Ирака. Мы до самого рождения звали тебя "маленькой неожиданностью", а потом, "ёжиком", за частые пинки, от которых твоя мама вдохновенно ругалась по-французски. Мы не планировали ничего, разве что имена, на случай мальчика или же девочки. В жизни твоего папаши было не столь много счастливых моментов, но когда я взял тебя на руки, я понял, что перегрызу за тебя глотку кому и чему угодно в мире.
Кто-то поговаривал про нас, мол, мы воплотили в жизнь сказку о Красавице и Чудовище.
Для твоего, для вашего счастья, я стал бы ещё большим чудовищем. Я уже им был.
в тот момент, даже я не знал, чья в нас с тобой течёт кровь
каким бременем она станет
но уже тогда надеялся, что ты пойдёшь в маму, маленький ёжик
[indent]Первые годы сложны, как к ним ни готовься. Я взял перерыв длиной в год, чтобы поддержать твою истощённую маму - вот уж кто героиня. Мы, она, я и твоя бабушка, поддерживаем тебя и друг друга; помогаем привыкнуть к этому миру. Мы не знаем, какой ты путь выберешь, да и какая разница? Ты наш маленький ёжик, любимая дочка и внучка. Твоя мама, Рэйчел, расцветает так, как никогда - будь я проклят, если с твоим появлением у неё не зажила невидимая рана, которую она таила даже от меня. После твоего первого года жизни, жизнь наёмника снова подхватывает меня, пусть я и стараюсь бывать рядом, видеть самые важные вехи твоего детства.
[indent]Я не успеваю услышать твои первые слова - эта честь принадлежит твоей маме и бабушке, Маргарет - но, всё же, поспеваю застать твои первые шаги. Порой я становлюсь волком и позволяю тебе прокатиться у себя на загривке и оттаскать себя за уши и бороду. Тебе три года и ты маркерами раскрашиваешь татуировку единорога на моём плече - у нас должно было сохраниться то самое фото, снятое ещё на полароид твоей мамы. Даже несколько, одну копию я всегда держал у сердца, куда бы меня ни заносила работа. Из нас двоих, у неё всегда был лучше намётан глаз, была не в пример более чуткой душа; она стремилась запечатлеть самые важные мгновения нашей семьи, важные вехи твоей жизни...
Особенно те, которые я пропускал.
"- Как думаешь, она станет будет оборотнем или...?
- Станет, кем станет, Рэйч. Будто мы будем любить её меньше."
мы шутим, но мы не знаем, да и не хотим знать
главное, будь счастливой, а остальное приложится. с клыками или без
[indent]Но сказки заканчиваются... и начинается суровая реальность. Не везде есть возможность поддерживать связь регулярно, и радиомолчание порой затягивается на месяцы. Твоя мама подавляет страх, не зная, где я, жив ли я, вернусь ли я по кускам... Маргарет, твоя бабушка помогает ей, делит бремя заботы. Даже твои крёстные, мои друзья детства, впрягаются в поддержание нашей семьи - ты помнишь музыку дяди Генри, порой слышишь застольные песни дяди Олега, видишь дядю Джона, когда его заносит в наш родной Нью-Йорк. Когда я же я дома... Когда так происходит, я стараюсь проводить с тобой как можно больше времени. Я помню звёзды в твоих глазах. как учил тебя своему - нашему - языку, и сказкам далёкой Ирландии. Всех пропущенных лет не нагнать, как ни крути. Никакое удалённое общение не заменит присутствия рядом. Даже поездки на Гавайи всей семьёй.
[indent]Именно это и начало убивать нас. Наёмничество - поганая работёнка для семейного человека, и твоя мама даёт это понять. Мы перестаём понимать друг друга, как раньше, всё больше ссоримся. Я слишком закоснел в своей кровавой работе, и перестал видеть другие пути; старался сделать так, чтобы вы никогда не голодали, особенно когда (не если, когда) меня не станет. Может, тогда уже понимал, что мой проклятый багаж утянет нас всех на дно. Однажды, когда я забираю тебя из младшей школы - помню, как сейчас, я купил тебе твоё любимое фисташковое мороженое - ты спрашиваешь, люблю ли я маму. Я говорю, "да". И говорю правду. Только между нами пролегает глубокая трещина, и в том моя вина.
"- Я так больше не могу, Дикон. Я устала! Устала ждать, когда ты изменишься.
- Я знаю! И мучить вас не хочу. Я не мой проклятый папаша, Рэйч.
- ... ты так считаешь? И всё?! Разве ты не -
- Нет. Ты заслуживаешь большего. Вы обе."
ты и твоя мама заслуживали большего. лучшего.
а я не был в силах этого дать
[indent]Мы разводимся тихо и мирно, без шума, скандала и раздела имущества - съехав, вы продолжаете жить в пределах Нью-Йорка. Даже Маргарет не перестаёт участвовать в твоей жизни, а многие ли матери сохраняют такие отношения со своей бывшей свекровью? Я мотаюсь то тут, то там по Ираку, периодически звоню. Трубку, подчёркнуто, берёт лишь твоя бабушка, тогда как мама даже имени моего в доме не позволяет, хоть сама продолжает носить на цепочке обручальное кольцо. Деньги из отчисляемых мной алиментов сохраняет твоя бабушка; мама не хочет даже притрагиваться к тем накоплениям, которые пойдут тебе на колледж и университет. Она уходит в работу, пытается наладить свой и ваш быт, а ты... Ты ребёнок, и ты не понимаешь, ощущаешь себя преданной.
Считай это моим первым предательством в череде...
Ай. Со счёту собьёшься.
[indent]Известие о моей смерти настигает вас безжалостным ударом. Твоя мама словно умирает, плачет, кричит, обвиняет меня, когда думает, что ты не видишь. Даже проводит ритуалы, пытаясь подтвердить, что я умер взаправду, и ответ настигает её - настигает вас обеих - повторно, ещё сильнее раня в самое сердце. Только Маргарет не верит в то, что её сын мёртв, и вам не понять, иррациональная ли это попытка отвергнуть реальность, или нечто другое; она наотрез отказывается верить в смерть сына и никогда не посещает пустой могилы, на которой выбито "Дикон Падрайг Торк, друг, отец и муж, навеки в нашей памяти". Её единственной нет на похоронах, среди друзей семьи.
"- Хлоя, пойми, дело не в тебе -
- Вот именно! Дело в нём! Этот мужик нам не нужен! Тебе всегда было плевать на папу, и на меня тоже!"
упрямство у нас семейное. как и склонность к крайностям
[indent]Взросление само по себе сволочное испытание. Гормоны скачут, меняется тело, а вместе с тем и настроения перетекают из крайности в крайность; и словно ртуть, такие же ядовитые. Твоя мама выходит замуж повторно, и он не самый-то плохой человек - точнее, маг. Богатый, перспективный, не самый-то плохой, только вот он безраздельно чужой для девочки-подростка, которая не желает признавать присутствие чужого, ненужного ей человека. Ощущение собственного бессилия душит ещё больше. Тебе скоро 16, но не пробуждается в тебе магия, не приходят когти и волчья шкура... Даже твоя мама начинает беспокоиться не на шутку, и только слова твоего крёстного, Олега, успокаивают тебя более-менее. "Твой отец тоже превратился с запозданием, всё в порядке вещей" говорит он, и ты хватаешься за их память об отце, за малейшие сведения... Твои крёстные избегают многих тем, но когда превращение застигает тебя на пике эмоций, превращается в ураганный порыв крови, боли и ярости? Они появляются, не задают вопросов, не обвиняют и просто помогают тебе прийти в себя.
Будто так и надо. Будто так уже было, когда-то.
Только потом ты задашься вопросом, откуда они знали, где найти тебя.
Ведь никто не звонил им, и не просил помочь избавиться от следов крови.
Не мог знать, где тебя найти или предугадать, что это понадобится. Так... Откуда?
[indent]Со временем, с годами, ты учишься жить с обретёнными клыками и чувствами - дядя Олег психолог и мара в придачу, он помогает свыкнуться, консультирует тебя, порой задаёт странные вопросы о твоих снах - и пытаешься вырваться из под надзора и опеки твоей встревоженной матери. Постоянно кажется, словно мама не рада, что в тебе проявилась кровь твоего отца; и одна мысль, сколь бы ни была нелогичной и дурной, заставляет тебя скрежетать клыками. В поисках своего пути, в протесте, на поводу ли стайного зова, ты связываешься с дурной компанией... и всё могло бы кончиться исключительно хреново, но чудом ты оказываешься лишь задержана. Залог за тебя вносит другой твой крёстный, дядя Генри, и поставленная перед выбором, ехать домой или отоспаться в его джаз-клубе, ты выбираешь последнее. Только вот тебе не спится даже под крышей... и в тишине, волчье ухо ловит, как он говорит с кем-то по мобильному.
Ты слышишь голос в трубке, и тебе кажется, что ты сходишь с ума. Но Генри, добрый дядя Генри, болтливый дядя Генри произносит:
"- Дикон, брат, не переживай. С ней в порядке."
Мир уходит из-под ног, и ты не понимаешь.
Что, чёрт подери, происходит?!
[indent]Тяжело узнавать, что кто-то, кого ты считала мёртвым последние 12 с чем-то лет, на могилу которого ты ходила, оказывается, жив, а не в безымянной могиле на другом конце света. Ты почти прижимаешь Генри к стенке, но он не знает точного места; и ты идёшь по следу дальше. Дядя Олег признаётся, нехотя, что держал руку на твоём пульсе по просьбе отца и не одобрял этого с самого начала. Ты рыщешь, ты идёшь по следу будучи и человеком, и облачённой в рыжую шерсть - как странно, отец походил на огромного пса, в тебе же доминируют черты именно волчицы - и находишь подтверждение на размытом, почти позабытом видео времён 21 года, на выступлении какого-то музыканта в Денвере. Безнадёжно размазанное, снятое на калькулятор, но голос? Голос ты узнаёшь.
Это немного, но это служим началом пути.
тех, в ком течёт наша кровь, жизнь нихрена не щадит
но мы и сами беспощадны
и умеем идти по следу, как никто
дополнительно:
- Связь для начала через гостевую или лс, позже дам тележеньку
- Внешность менябельна - София Лиллис просто исключительно симпатична и мила - но вот имя примелькалось как в постах, так и в анкетах, и его менять нежелательно.
- Игрок я не самый расторопный, но стараюсь таковым быть, подстраиваюсь под практически любые сценарии. Мы с твоей мамой - см. профиль @Rachel Lindt - ожидаем тебя на форуме, так что приходи к нам, игру обеспечим. Хотелось бы отыграть нечто драматичное-стекольное, на темы болезненного воссоединения и развития, но строго к себе привязывать не стану - обсуждаемо вообще всё. А так, будь, ёжик, остальное организуется.)
(я это к тому, что ты просто обязана прийти) и в вообразимом будущем ковен, в котором ты никогда больше не будешь одинока. ты просто приходи, всё решим!
